Баттл. посвящается Естаю и Айжан-Саре

У рестобара «Шансон» сложился постоянный контингент из 50-60х гг. Каждый вечер программа была разной. Сегодня предстоял французский шансон. Диджей привычно выстраивала очередность Азнавура и Монтана с Лафоре и Адамо. В репертуар она давно включила несравненную сипловатость Карлы Бруни.

Молотящие по стеклам и тротуару звуки дождя врываясь, перекрывали привычный шум
города. За окном серо-мрачная стена закрыла просвет. Для нее любые осадки, будь то колко-бьющий ливень или мохнатость чинных кружев снежинок, расслабляя вносили покой. С бара слышались ставки кофе-боев с кельнерами на противовес: загонит ли непогода к ним людей больше чем обычно или наоборот. Большинство склонялось на пару-тройку пар и возжелало, что неплохо было бы и им отправиться по домам. Дверь с шумом раскрылась и в зал ворвалась пара, без зонта. Они отряхивались, трясли гривами, подпрыгивали, громко смеялись, наблюдая за растущими под ними лужами. Услышав характерный треск огня, не сговариваясь, скинули обувь и, оставляя мокрые следы, бросились к камину. Он по пути широко улыбаясь, патлами кивнул бармену. И бармен, ловко наполняя шейкер стал готовить им коктейли. По тянущему выговору, диджей предположила, приезжие прибалты. Администратор отправила им по паре пледов. Вскоре гости устроились недалеко от камина, она пила кофе, он заказал вторую порцию выпивки. Тихо-тихо зал заполняли одиночные пары. Стоял приглушенный свет, звучала инструментальная музыка и согласно непогоде, не хотелось никакого шансона.

Атмосферу изменила пара. Они вышли на площадку, за ними потянулись. Рестобар зажил в привычном ритме. Вскоре диджей, зараженная накалом энергии пары, не отрывала от них глаз. Они – вальсировали, темпераментно отбивали чечетку, твистовали и хопили, и буги-вугили под рок. В их диалоге читалась сексуальность, желание, любование друг другом. При встрече взглядов они улыбками сжигали все вокруг.
У диджея непроизвольно промелькнуло, что она свой кураж и эпатажность незаметно и бесследно затеряла за годами потерь и разочарований. Эмоциональность пары на расстоянии пульсируя отдавала жаром страсти. Своего рода, политес вначале разговора.
Площадка для ролевой игры: воды и жажды.

Диджей под их ритм подгоняла музыку и незаметно она с парой с куртуазного жанра перешли на негласный флип. За баттлом диджея и флипующей пары постепенно стал следить зал. На танцполе пара осталась вдвоем.

Из динамиков шел голос Мichael Jackson, эквилибриста исполнения. И пара в унисон ему словно на цыпочках, спина к спине двигалась под каждый шаг короля поп-музыки. Мягко под бархат Joe Dassin они кружились как фигуристы на льду и, казалось, эта нежность чувствовалась каждым на дне гортани. Мгновенное преображение под Пугачеву «Куда уходит детство» взорвал зал – два подростка враз противоположно мотнули головами, оттолкнулись в стороны и взявшись за руки под раскат голоса ритмично-спокойно и счастливо-неспешно раскачивались.
Зал аплодировал диджею прочувствовавшей пару. Зал аплодировал синхронности, динамике, единению пары.
Истинное удовольствие вызвал взволнованно волшебный танец под Perry Como. Посетители рестобара того вечера не шумели приборами, не было привычного звона бокалов, переходящего переполоха от стола к столу. Люди наслаждались редкой парадигме спаянности, монолитности пары. Было непривычно наблюдать мужчин безмолвно то курящих, то головой зарывшихся в дуги рук… и не сводящих глаз от энергии партнеров. Как вдруг раздался хрип Высоцкого. Казалось, выдохнул и зал, и пара. Мгновенность полной тишины. Беглая перебежка перекрестка взглядов диджея-парой-сидящими.
У пары пара слов друг другу. Он подошел к бару заказал водки. Диджей, вытянувшись, задорно перевела взгляд на нее.
Она села на колени. Подняла руки. И стала молиться. Ее негромкий голос перекрывал Высоцкий. Но тем сильней была пронзительность слов просящая его защитить и дать вернуться к ней. Передалась невыносимость боли. Пространство рвал хрип Высоцкого. Но зал словно слышал органный адажио соль минор Тоmasо Аlbinoni. В ее молитве – проникновенное соло скрипки. В его сложении головы на барную стойку, казалось зазвучал орган. Но то хрипато шло «… о оплывших свечах и вечерних молитв… когда ты без кожи останешься вдруг… позади воронье… если руки сложа… наблюдал свысока… значит в жизни ты был ни при чем…» и на сипе «…если испытал, что почем…» Высоцкий был уже не слышан… Им аплодировали стоя. Она, склонив голову к нему, а он, слегка приобняв, смущенно улыбались.
Кто-то выкрикнул «орган». Кто-то возгласом подхватил «Dom Perignon». Зал наполнили переливчатые звуки органа «токкаты и фуги Баха», то патетично поднимающиеся, то вновь виртуозно ровно раздававшиеся вокруг пары, которая не знала, что делать им. К ним подошла диджей. Баттл завершился.
Только для них пел Визбор «Ты у меня одна» и конечно «Милая моя»…

Так бывает, когда собираются сверстники… думала диджей, запоздало сокрушаясь, что упустила в баттле Elton John, называя – скрипичным) Его ГОЛОС…